9 ноября весь мир отмечает Международный день против фашизма, расизма и антисемитизма.
Мы привыкли считать, что к возникновению ксенофобии причастны воспитание, политическая воля... О том, как на толерантность влияет язык коммуникаций, рассуждает заместитель директора НИУ ВШЭ - Нижний Новгород, доктор политических наук, профессор Наталья Эдуардовна Гронская.
Удивительно, как язык порой декорирует действительность. «Kristallnacht» - «Хрустальная ночь» … Правда, параллельно появляется синонимичное – «Ночь разбитых витрин»… Уже совсем не так поэтично, скорее тревожно и настораживающе. Комментарий скуп и страшен одновременно – первая массовая акция прямого физического насилия по отношению к евреям на территории Третьего рейха, прошедшая в ночь с 9 на 10 ноября 1938 года.
Язык, Германия, 1938, Третий Рейх… Ассоциативно всплывает имя – Виктор Клемперер, выдающийся немецкий филолог, писатель, философ, до 1935 года заведовавший кафедрой романистики в дрезденском Высшем техническом училище. «Язык – это больше, чем кровь», слова, взятые ученым в качестве эпиграфа к своей книге «LTI. Язык Третьего Рейха. Записная книжка филолога», предваряют изложение материалов уникального научного эксперимента: профессиональный филолог оказался вне языкового социума и, наблюдая, описывал все, что происходило с языком и его носителями в Третьем Рейхе.
Язык – это своеобразный диагноз обществу. Вернее, не сам язык, а то, как используют богатейшие языковые ресурсы его (языка) носители. То есть, мы с вами. Базовая роль языка как индикатора и интерпретатора коммуникативной культуры предопределяется в значительной степени типологической принадлежностью задействованных ресурсов. Скажем, повседневный язык, в котором велик удельный вес понятий, терминов и оборотов, заимствованных из военной сферы (борьба за, борьба с, поход против, наступление на, битва за, преодоление препятствий, тесное взаимодействие с, сопротивление угрозе, принимать превентивные и ответные меры), явно принадлежит к более агрессивному типу коммуникативной культуры, нежели язык, в котором эта терминология оттеснена на задний план и сведена до минимума. Самоочевидно, что тексты и высказывания – это идеологизированные знаковые элементы. Они заключают в себе не только сообщение о факте или ситуации, но и их оценку (открытую или скрытую); они ориентированы на то, чтобы вызвать желаемый тип вербальной или поведенческой реакции со стороны участников коммуникации. Все это предопределяет востребованность отдельных языковых ресурсов. Казалось бы, совсем не опасно озвучивать антикавказские и антисемитские лозунги на маршах различного рода, тиражировать стереотипы о мигрантах и иностранцах, приехавших в Россию… Словесно иллюстрировать подобные действия представляется просто неуместным. Хотя примеров тому, к сожалению, огромное множество.
Язык, отравленный ненавистью, совсем не так безобиден, как это нам кажется. Позволю себе процитировать одного из основоположников теории дискурса Теуна ван Дейка: «Идеологии формируются и воспроизводятся посредством языка, иначе говоря, в текстах, в дискурсе. Такие идеологии, как коммунизм, либерализм, феминизм, расизм или антирасизм, не были бы так сильны и не имели бы так много сторонников, если бы их идеи не воспроизводились в ежедневном дискурсе их лидеров и сторонников, не тиражировались бы средствами массовой информации». Что тиражируется нашими СМИ и отдельными политическими деятелями – определить несложно.
Более тонко, но очень похоже, имея в виду тоталитарный язык фашистской Германии, писал о своеобразной индоктринации массового сознания Виктор Клемперер: «Слова могут уподобляться мизерным дозам мышьяка: их незаметно для себя проглатывают, они вроде бы не оказывают никакого действия, но через некоторое время отравление налицо». Немецкий лингвист, наблюдавший языковые метаморфозы изнутри и ежедневно, пришел к выводу, что «сильнейшее воздействие оказывали не отдельные речи и статьи, листовки, плакаты или знамена <…>. Нацизм въедался в плоть и кровь массы через отдельные словечки, обороты речи, конструкции предложений, вдалбливаемые в голову миллионными повторениями и поглощаемые ею механически и бессознательно».
В ту страшную ночь 1938 года был убит 91 еврей, сотни ранены и покалечены, около 3,5 тысяч арестованы и отправлены в концентрационные лагеря. Тысячи по всей стране подверглись унижениям и издевательствам. Фашисты разгромили и сожгли около 300 синагог, множество еврейских домов. Улицы были засыпаны стеклом от разбитых витрин еврейских магазинов и лавок… Хрустальная ночь…«Kristallnacht»…
Профессор Н.Э. Гронская